Difference between revisions of "Чалдоны/rus"

==Этноним==

1.Вопреки народной этимологии живущих в Сибири несколько веков подряд старожил слово «чалдон» не происходит от «Чалки с Доном». Вероятно заимствование из монгольского (монголск. бродяга, беглый), однако монголов в Западной Сибири не жило, а данный этноним первыми усвоили западно-сибирские старожилы, где в отличие от восточной Сибири бранным словом он не был. Вероятно также происхождение от слова «чело», связано с «головой» (как в Новгородском областном говоре), и было вывернуто в «главу», «хозяина», «владельца». Также есть теория о происхождении этнонима из коми языка. Спорна версия и о том, что слово «чалдон» изначально бранное. Архаичнее произношение с ударением на букву «о», чем Западнее проживают челдоны, тем больше «окают» в самоназвании.

2.Самоназвание «двоедане», встречающееся по всей Западной Сибири. Двоеданничество - исторический термин, обозначающий уплату двойной дани. Старообрядцы назывались (и называли себя) двоеданцами или двоеданами, потому что Пётр I повелел переписать «всех раскольников мужского и женского пола, где бы они ни проживали, и обложить их двойной податью» и до 1782 года старообрядцы платили двойную подать. Также встречаются «двойные» самоназвания, к примеру «Чалдоны мы, двоедане (ис. район Тюменской области).

3.Самоназвание «Кержаки» произошло от реки Керженец - одного из центров раскола, зиждущегося в Нижегородской области. Поголовное большинство кержаков в Западной Сибири не имеет корней с Поволжья, как пример - известнейший кержак Борис Николаевич Ельцин, дальний предок которого Елизарий по прозвищу «Елец» в 1495 году бежал из занятого московитами Великого Новгорода на Северный Урал, где и осел. После церковной реформы Никона его потомки сохранили старую веру и стали раскольниками - кержаками.

==История==

Хождение выходцев с Северо-Восточной Европы за Урал началось задолго до Ермака. «Пионерами» в этом деле были Новгородцы и Устюжане, коих объединяло одно наречие, традиции, происхождение и быт. Походы в Сибирь напоминали грабительские рейды, от которых страдали «остяки», «самоеды», а также население Сибирского ханства.

Регулярное поступление «заволочской» дани с северных земель в казну Великого Новгорода, а позднее Москвы, нарушалось не только восстаниями лесных народов. Другим «возмутителем спокойствия» был город Устюг, сыгравший огромнейшую роль в освоении и заселении Сибири и Дальнего востока. Львиная часть старожил имеет устюгские корни — с Поюжья, низовий Северной Двины, Сольвычегды и восточной Сухоны.

В городе, через который проходил основной путь на Югру, издавна существовала своя правящая верхушка, стремившаяся прибрать к рукам богатства «диких народов». Во главе этого сообщества стояли какие-то загадочные «устюжские князья». Возможно, это были представители младшей линии ростовского княжеского дома, в свое время владевшего Устюгом.

Летописи Севера содержат множество упоминаний о походах северян в Сибирь: Зимой 1329 года «избиша новгородцев, котории были пошли на Югру, устюжьскыи князи».

Устюжские летописи хранят немало известий и о таких грабительских рейдах местных удальцов, которые позднее Степан Разин деликатно называл «походами за зипунами». В 1479 году «шильники здумали на Устюзе – Андреи Мишнев, да шед без ведома великаго князя да Емчю взяли». Новгородское слово «шильники» означало разбойников, бродяг и вообще отребье общества.

«Того же лета [1481 года] Андреи Мишнев с шилники и с устюжаны ходили в Великую Пермь, да побили вогуличь под Чердынем, а на Каму шедши, да въстретили гостей и тюменских тотар, да пограбили». В погоне за богатствами остяков (хантов) и вогуличей (манси) частная инициатива сталкивалась с казенным интересом.

В конце XVI – начале XVII в. активно шло в Сибирь и население всего Севера, прежде всего жители Великого Устюга, желавшие попытать счастья за Каменным поясом. Обычно каждый отряд (ватага), отправлявшийся в Сибирь, состоял из основного ядра – казаков – и примкнувших к ним устюжан. Все они назывались “землепроходцами”. Казаки и северяне вместе продвигались через дикие места, перетаскивали лодки через пороги, сражались плечом к плечу и при этом всегда помнили, «кто из них казак, а кто – устюжанин».

Как убедительно доказано трудами нескольких поколений отечественных историков, устюжане и прочие представители постновгородского населения составляли в XVII в. абсолютное большинство переселенцев за Урал в целом и сибирских гарнизонов в частности. А выходцы с Дона, Терека и других казачьих рек после похода Ермака попадали в Сибирь сравнительно редко и, как правило, лишь в качестве ссыльных, теряя свой «вольный» статус. Источников по истории казачества Сибири сохранилось довольно много, и мы можем выяснить личный состав сибирских гарнизонов XVII в. поимённо (а казаков, не прикреплённых ни к одному из гарнизонов, за Уралом тогда не было), и эти источники однозначно свидетельствуют, что немногочисленные выходцы из вольного казачества в Сибири по статусу ничем не отличались (и никак не отличали себя) от государственных крестьян.

Формирование старожильческого населения происходило в к. XVI - нач. XIX вв.: на рубеже XVI-XVII вв. из Поморья, Архангельской, Вологодской, Пермской, Вятской губерний мигрировавшие в числе др. народов Р. создавали в таёжной полосе Западной Сибири поселения.

С к. XVII в. зафиксирована государственно регулируемая миграция пашенных (черносошных) крестьян из Поморья, Верхнего Поволжья и Среднего Урала. Крестьянское население края интенсивно формировалось правительством: в 1840-1850 гг.

На рубеже XVIII-XIX вв. затухает процесс переселения крестьян из северных европейских районов России, появляются переселенцы из Воронежской, Курской, Орловской губерний. В 1-й пол. XIX в. поток переселенцев (теперь уже новопоселенцев) увеличивается: русские едут в Западную Сибирь из Смоленской, Тамбовской, Орловской, Рязанской, Курской, Тульской, Пензенской и др. губерний. После отмены крепостного права крестьяне европейской части России получили больше возможности для переселения в Сибирь. Эти группы населения в дальнейшем назовут «новосёлами», «россейскими», «лапотными», «блошниками» и иными уничижительными кличками, однако количество смешенных браков с новосёлами в связи с урбанизацией и этническим угасанием увеличилось в 20-м веке и продолжается до сих пор.

==Кухня==

'''Канун'''

Местами по Сибири, напр., во Маклаковской вол. Енисейского у. Енисейской губ. и на Ангаре, сохранился старинный обычай к некоторым праздникам варить «Канýн» святому, иначе церковное или поминальное пиво, при содействии "мира", "обчес(т)ва" или прихожан; им угощают как прихожан, так и приезжих гостей; угощающиеся жертвуют "грошики" на церковь, "на свечи святому" и т.п. Обычно хмельные "пива" варят по домам, как к обыкновенным годовым праздникам, так и к "съежжим" и в других случаях.

(Название канун, кану́нное пиво записано в Архангельской, Вологодской и Костромской областях в значении ʻсладковатый нехмельной напиток: молодое пиво, сусло, которые освящались в церкви и подавались к столу в праздничные дниʼ: «У нас сегоду два кануна варили» (арх.: карг.); канун, канон - ʻподслащенное медом пиво, которое ставилось во время всенощной к иконе Николая Чудотворцаʼ (костром.); приносить канун, прийти с каноном -ʻобычай крестьян приносить пиво в церковь и оставлять его в пользу причтаʼ (волог.: ник.); канун варить, канун справлять (волог.: в-уст.)) [*].

Устраивали/варили «канýн»:

– на «Егория вёшново»/«(по)бедоносново» («в дер. Иркинеевой Пинчугской вол. также варят "канýн Егорью". Хлеб, хмель и прочее сбирают "с мира" (прихода) особые "трудники", добровольно принявшие на себя часть хлопот по устройству кануна; он же или другие "доброхоты-пивовары" из этих припасов варят у себя на дому "пива". В день Егорья после отстоя "чесов" в местной часовне и окончания богослужения при участие богучанского друховенства всем миром, местными и приезжими прихожанами, "канунно пиво" распивается. Это делается в избе "чесовеннаво" старосты или у кого-либо из доброхотов. Причем "женска половина", как и в с. Стрелковском, пьет себе наособицу, принимая угощенье от "своёй же сестры"; а "мужики" и парни пьют "канýн" на другой половине избы или во дворе, где "им подает пиво туясьям, либо ковшам, свой же брат"..»;

– на «Николу (Миколу) вёшново» («"Канун" в этот день бывает в селах Кежемском и Панском (Енисейский у.). Молодежь обоего пола "своим рошшам" ходит в лес "варить ейца" и устраивает гулянку с хороводами.

В селах Кежме, Пановском, дер. Кежемской Заимке, Иркинеевой и Пинчуге в этот день "съежжой" праздник, для которого варят "канунно пиво". Ранее варили "канун" в дер. Лопаткиной (Казачинская вол).»);

– на «Петров день»/«Петры-Павлы» («в с. Пановском Кежемской вол. к Петрову дню варят "канун"; накануне хозяйки красят яйца, как на Пасху. Местами для веселья варят домашние "пива"»;

– на «Успеньё»/«Успеньев день»/«Воспожин день» («К Успенью варят пиво; варили "канун" в дер. Сполошной Казачинской вол.»); и проч. проч. праздники.

==Современное положение==

В связи с малочисленностью и слиянием с пришлым русским и украинским населением чалдоны имеют такой же спорный официальный статус, как и поморы.

В настоящее время нет единой точки зрения на понятие «чалдоны». Существует ряд основных отличающихся друг от друга подходов:

Чалдоны — это коренной малочисленный народ Сибири.

Чалдоны — это областное название коренного русского населения, проживающего в Сибири.

Чалдоны — это этнографическая группа (субэтнос) русского старожильческого населения, проживающая в Западной Сибири.

До начала 20-го века чалдонское национальное самосознание было весьма сильно, однако глобализация, индустриализация и советизация, а также репрессии на кулачество (чалдоны всегда жили зажиточно) за век практически полностью растворило чалдонов в великорусской массе.

Идеологический костяк сибирского областнического движения также составляли сибирские старожилы.[[Стопа:Группа членов Временного Сибирского правительства (Вологодского), лето 1918 г..png|180px|thumb|Группа членов Временного Сибирского правительства (Вологодского), лето 1918 г.]]